— Я сегодня уезжаю, — сказал Тайлер. — Ночью.
Это была шестая ночь после того, как они познакомились. Тереса выждала пару секунд, потом взглянула на него, а взглянув, кивнула.
— Куда?
— Какая разница? — Он смотрел на нее серьезно и сурово, будто само собою разумелось, что эта новость ей не понравится. — Есть работа.
Тереса знала, что это за работа. По ту сторону границы все было готово, по его словам, он сам позаботился об этом. Абделькадер Чаиб дал им слово (секретный счет полковника в Гибралтаре совсем недавно немного пополнился), что проблем с погрузкой не будет. Тайлер уже восемь дней дожидался сигнала в гостинице «Амфора», а Дало Вейга присматривал за катером, стоявшим в бухточке у марокканского берега неподалеку от Пунта-Бермеха. В ожидании груза. И вот сигнал пришел.
— Когда ты вернешься?
— Не знаю. Самое большее через неделю.
Тереса снова кивнула, как будто неделя — самый подходящий срок. Она кивнула бы точно так же, если б он сказал «через день» или «через месяц».
— Наступает новолуние, — обронил он.
Может, поэтому я и сижу тут с тобой, подумала она.
Наступает новолуние, и для тебя наступает работа, а для меня — повторение того, что уже было. Я словно обречена на это. Вопрос в том, хочу я или не хочу этого повторения. Устраивает оно меня или нет.
— Не изменяй мне, — попросил он. Или его улыбка.
Тереса взглянула на него, словно возвращаясь издалека. Из такого далека, что ей пришлось сделать усилие, чтобы понять, о чем он говорит. А поняв, ответила:
— Постараюсь.
— Тереса…
— Что?
— Не надо бы тебе здесь оставаться.
Он смотрел на нее прямо, глаза в глаза, преданно. Волнение нарастало с каждой минутой.
— Да ладно. Мы уже говорили об этом.
Раскрыв сумочку, она достала пачку сигарет и зажигалку. Сигареты назывались «Бисонте». Крепкие, без фильтра. «Фароса» в Мелилье не было, и она привыкла к этим — в общем-то, случайно. Она закурила, а Тайлер продолжал смотреть на нее все с тем же выражением.
— Не нравится мне твоя работа, — наконец произнес он.
— Зато я от твоей просто в восторге.
Это прозвучало упреком — каким, собственно, и было. Слишком многое заключали в себе эти семь слов.
Тайлер отвел глаза.

Конечно, все она отлично понимала, но никак не ожидала. Тереса проснулась рано, с первым смутным, еще серым светом. Пение петухов на заре. Голос муэдзина, несущийся с минарета мечети. Равномерное «тик-так» часов на тумбочке. Ей не удавалось снова уснуть, и она смотрела, как все больше и больше светлеет потолок, а от Тайлера уже и след простыл. Она помнила его тяжелое дыхание и его неподвижность, похожую на смерть. И внезапную тоскливую тревогу, от которой она вскочила с постели, добежала до ванной, открыла кран — и снова и снова плескала водой себе в лицо; а женщина, смотревшая на нее из зеркала, была похожа на ту, что смотрела на нее сквозь мокрые волосы в тот день в Кульякане, когда зазвонил телефон. А потом отражение доктора Рамоса у нее за спиной — с пистолетом в правой руке, которая уже успела приставить его дуло к ее виску. И призраки опять, до нового приказа, рассеялись вместе с сумраком грязного рассвета — на свете нет ничего грязнее этого нерешительного серого рассветного сумрака, который дневной свет, уже потоком льющийся сквозь жалюзи, загоняет обратно в ад.

Ему не хватало ее. Не хватало как глотка свободы, как глотка надежды. Казалось, обычная щлюха, мексиканская оборванка с престарелым сутенером, что может сделать такого, что задержит потом ее в его памяти. Он не любил ее, скорее относился трепетно, так же как и к Элль, в моментах был груб и не разговорчив. Но Тереса могла удержать его смятение в своих руках. Встречи с ней были для Тайлера неким релаксантом. Да, она и в постели его ублажала и была слушателем всех тех проблем, которые одна за другой сваливались ему на голову.  О ее смерти Тай узнал уже будучи на Антигуа, переводя деньги с "Europian Union" в Америку на счета ,на тот момент его напарника и лучшего друга,  доктора Рамоса. Намек на то, что смерть ее не является одной из издержек древней профессии, безусловно витал где то там. Но то, что к смерти причастен Рамос, пожилой галисиец, и во сне не могло присниться.  Уже сидя в каменных стенах Соны, панамской тюрьмы, Тайлер понял, что эти двадцать килограмм кокаина, преданные глаза Рамоса были подставой. И смерть Тересы принадлежала тоже ему.
Сколько можно себя винить, сколько можно брать себя за горло, пора забыть прошлое, но, черт бы его побрал, как?
Темное море и миллионы рассыпанных по небу звезд. С северной стороны — мрачное, необъятное пространство, с южной — отдаленный черный силуэт берега. И легкий, едва ощутимый, прерывистый бриз с суши, касающийся воды крошечными, странно фосфоресцирующими вспышками.
Мрачная красота, наконец решил он. Да, так мрачная красота.
Он плохо умел выражать подобные вещи словами. Чтобы подобрать эти, у него ушло сорок минут. Но как бы то ни было, именно таким — мрачным и прекрасным — был пейзаж, и Тайлер Риз созерцал его молча. С самой первой из этих сорока минут он сидела неподвижно, не разжимая губ, ощущая, как ночная сырость мало-помалу проникает сквозь его рубашку и брюки. Сидел, внимательно прислушиваясь к звукам земли и моря. К приглушенному шуму включенного на минимальную громкость радио, настроенного на сорок четвертый канал.
Черт побери, далеко же его занесло. Меж двух континентов, между Марокко и Испанией (всего пятнадцать километров от берега до берега), в воды Гибралтарского пролива, на южной границе Европы у него был домик — не собственный, снятый — на берегу Альхесирасской бухты, с испанской стороны, и катер, стоявший в Марина-Шеппард, под защитой развевающегося над Скалой британского флага: семиметровый «Фантом» с запасом хода сто семьдесят миль и мотором мощностью двести пятьдесят лошадиных сил — «головастиком», как называли их местные жители, — способным за двадцать секунд развить скорость от нуля до пятидесяти пяти узлов. Тайлер тогда перевозил чужие грузы. В отличие от мистера Бинамо из Синалоа, у него не было начальников, и он не работал на какой-то определенный картель. Его услугами пользовались испанские, английские, французские и итальянские контрабандисты на Коста-дель-Соль. В остальном все происходило примерно так же: перевозка грузов из одного места в другое. Тайлер взимал определенную плату за каждую доставку и собственной жизнью отвечал за потери и неудачи. Но это лишь в самом крайнем случае. Здешняя контрабанда — почти всегда речь шла о гашише, иногда о табаке с гибралтарских складов . Мир этих вод был жестким, только для крутых парней, но менее враждебным, чем мексиканский. Меньше насилия, меньше смертей.
Он вдруг вспомнил о начале, начале нескончаемого кошмара его жизни, который, то приносил ему хорошие деньги, то отнимал дорогих и близких ему людей.  Захотелось вернуться назад в прошлое и на этом этапе жизни прекратить ее, взять другую тропу, развернуться, и жить как обычный человек, пусть бедно, но все же. Может быть его судьба и без его деятельности свела бы с Тересой, он даже мог представить, что принял бы ее проституткой, женился бы, стал работать мясником в местной мексиканской мясной лавке, она родила бы ему детей. Но не вернуть, не сжечь, не стереть…..
Надо бы выпить. Чего? Виски, ром? Нет. Обычный стакан воды. Надоело забываться только при алкоголе… - он разговаривает сам с собой. Первый признак шизофрении подумали бы со стороны, наблюдая его монологи. Но с кем еще можно было поговорить о прошлом, как не с самим собой…
В особняке стояла тишина. Он, не нарушая ее, спустился на первый этаж, где находилась кухня. Понимает, что здесь ему не доводилось еще бывать, тем более в кромешной темноте. Глаза постепенно начинают привыкать к темноте. Наткнувшись на не увиденный угол стола, Тай в мыслях выругался. Наконец, он дошел до раковины и стал набирать в стакан проточную воду. Сквозь шум струи, мужчина краем уха уловил шаги и тень, которая проскользнула на соседней стене. Не поворачиваясь, Тайлер тихо достал пистолет, а когда яркий свет ударил по сетчатке глаза, на автомате повернулся, нацелив дуло своего пистолета на чужака. Легкая испарина скользнула по лбу мужчины.
- Какого черта… - словил себя на мысли мужчина, - какого черта ты каждую секунду на стреме? Опасности нет, это всего лишь девушка, наверное, одна из проституток…
Убрав пистолет, Тай вздохнул с облегчением.
- Ты заблудилась? Время видела? – Ровным тоном спросил у перед ним стоявшей девушки. Лицо ее было знакомым ему, но вспомнить при каких обстоятельствах он ее где-то видел мужчина не смог. – Не стой, как вкопанная, отвечай…