Он стоял посреди той площади, нервно вдыхая затхлый запах разлагающегося дерьма. Капля за каплей стекали по черному, от грязи, лицу стараясь смыть весь ужас произошедшего. Он сжал челюсть от злости, которая раздирала когтистыми лапами его нутро - то ,что называлось скомканной душой, теплящейся в закромах лжи. Мужчина развернул ладони, на которых была кровь его жертвы, жертвы подневольной, которую выбрал звавший себя «Индиго», заправляющий порядком Панамской тюрьмы. В его власти было все, здесь за высокими каменными стенами, откуда выход просто исчез, он считал себя богом  и играл в жестокую кровавую резню. Никто из охраны тюрьмы не противоречил ему – рослый мужик с африканскими корнями, черный, как смоль, считался авторитетом. На его счету сотни убийств, жертв насилия извращенной фантазии.
Тайлер стоял под струями ливня, по щиколотку в грязи, смешавшейся с глиной. А возле его ног лежало бездыханное тело мальчишки лет семнадцати. Еще ребенок, у которого явно отобрали детство массовые разбои и кража.
Впервые в жизни Тайлера заставили под страхом собственной смерти покончить с мальчишкой, лишь потому, что они сегодня утром обнаружили каждый у себя куриную лапку- знак, означающий сходку.  Такова была игра « Индиго» , он любил наблюдать за боями, устраивая их каждую неделю.
Парень по своей глупости без разрешения стащил кружку воды и за это поплатился жизнью.  А Риз был выбран карателем. Но что мог сделать ребенок против здорового мужчины?  Силы были не равными.
Он медленно наклоняется к телу, прикрывая веки мальчишки, шепча ему единственное : « Прости». 
С этого момента Тайлер стал считать себя убийцей, той тварью, которая посмела лишить жизни ребенка. Если бы ему предназначалось убить равного себе или матерого убийцу, то сожаление бы не возникло.  Но в этом случае Тай себя простить не мог.
Он медленно поднимает свой взор в сторону источника злорадного смеха. Индиго забавляла картина, которую он лицезрел ни сходя со своего места – балкона на втором этаже.
Было темно и разобрать , кто резко появился возле Тайлера – задача  практически не возможная.  Но голос, знакомый голос. Это был он, чье тело сейчас утопает в месиве грязи.
- Ты это сделал? – голос звучал с нотками безразличия.
Страх, озноб пробирает до мозга костей мужчину и ему ничего не остается, как пасть на колени перед душой ребенка.
- Я виноват. Прости, прости… - молвит он, не переставая, крепко сжимая глаза и склоняя голову, как осужденный перед палачом.
- Ты убил меня. На твоих руках моя кровь…

С глубоким вздохом, словно выкриком, Тай приходит в себя. Перед мужчиной стоят практически опустошенная бутылка из  - под виски и граненый стакан. Легкая испарина покрывает лоб мужчины, и тот откидывается на спинку своего рабочего кресла, медленно проводя ладонями по своему лицу.
Он пьян, и у него вновь видение, но не будущего, а прошлого. То, что терзает его уже на протяжении трех лет.
Тайлер  вновь делает глубокий вдох, пытаясь сообразить, что происходит с ним, и наливает себе последнее, что содержала в себе бутылка. Залпом осушая стакан, он встает и подходит к распахнутому окну.  Упирается ладонями о его рамы, жадно заглатывая морской соленый воздух.
Кажется, он пьян, но все еще продолжает соображать.  В его голове вновь мелькает прошлое.
Он похоронил почти полсотни человек, еще столько же остались коротать свои дни в инвалидных колясках, или парализованными в пастели. Он погубил жизни, не спросив их разрешения.  Но сожалел он лишь об одном.  На своих ладонях он видел кровь именно его, того мальчишки, что остался лежать и гнить на той самой площади в Соне.

Сегодня ему приставили девочку. Брат по личной инициативе обратился к нему с просьбой прибрать некую Элль Комптон к рукам.  Что ж, отрицать Тайлер не стал, ибо женщину он не видел и не чувствовал уже долгое время. 
Мысль о посещении девицы всплыла сама собой, и медлить Риз не стал.
-« Кто же ты, загадочная Элль?»- про себя отметил Тай и улыбнулся, глядя на полную холодную луну.
Ему нужно было забыться, уйти, убежать от самого себя.
Через десять минут он стоял возле двери, ведущей в ее спальную комнату, все еще не приходя в полное разумное состояние трезвости. Бутылка виски – это вам не шутки. Уложит и слона, но Тай еще стоял на ногах, и вроде как уверенно.
Он толкнул дверь со всей мощи, что та ударилась об стену, с треском пошатнув себя. Увиденное вызывало неопределенные чувства и гнев в пьяном Ризе.
Глаза, голубые пронзительные большие глаза, обрамленные густыми ресницами, устремились на него, а в руках красавица держала горсть чего-то белого, тогда когда рядом томился стакан с водой.
- Ты что задумала?
Рывок в ее сторону и он успевает перехватить ее руку, подносящуюся ко рту, рассыпая таблетки.
Второй рукой он обхватывает ее лебединую шею, перекрывая ей дыхание. В его глазах читалась дикая ярость в примесь с алкоголем. Он не внимал, что делает…

Во взгляде томится зверь, который просится вырваться наружу, убить не раздумывая. В движениях не контролируемая ярость.  В душе –боль.
Он разжимает стальную хватку, улавливая ее хриплый вздох и учащенное сердцебиение. Его ладонь меняет тактику, плавно спускаясь по нежной бархатной смуглой коже девушки - ниже, все дальше. Он встречается с ее дерзким и в тоже время полным страха взглядом.
-"Дрожит, словно замерший котенок, брошенный на произвол судьбы- злодейки. "
Он пугает её, заставляет её глаза видеть угрозу в его скверной улыбке, которая вырисовывается  с каждым тихим ударом секундной стрелки, все отчетливей, вызывая ненависть к себе.  Собственные зловещие мысли, что зарождались в голове, начинали поглощать всё самосознание себя. Теперь он тот, кто решил управлять ее судьбой самостоятельно, раз хозяйка так  тщательно старается оборвать последние нити своего жалкого существования.
Наслаждение её беспомощностью давало пищу гордыни, появившейся из глубин того самого не человеческого, что взрастилось в нем за все годы жизни среди смертных. Он ощущал ту власть, о которой говорили ему демоны- те твари, что глубоко засели в его мозгу и пировали на широкую ногу. Он вкусил плоды собственной злобы.
Затишье и он шепчет ей, приковав свой плавающий взгляд к ее милому лицу. Прямые черты лица, выразительный взгляд, грациозный изгиб темных бровей и пухлые розоватые губы. Все было в ней идеальным, словно Бог создавал ее не для жизни, а для показухи.
- Нет, наложить на себя руки – было самым твоим глупым и отчаянным поступком, куда хуже только это…
Удар. Девушку разворачивает, и она падает на кровать, быстро скатываясь со скользкого шелкового покрывала на холодный паркетный пол, оставляя после себя окровавленный след.
Что с ним происходит? Мужчина сощурил глаза, моргнул. Наваждение ушло с его ухмылкой; на лицо вновь вернулась маска хладнокровного палача. Он где-то глубоко в сознании понимал, что не дождется от нее скулящего « Пощади…» . Это было как игра, в которой его заранее признали абсолютным проигравшим, что еще вдобавок остался должным.
Ему не хотелось возмездия – чувство, что овладело им, называлось иначе. Он желал… утешения? Возможно. Он до сих пор сомневался в том, что делал, и делал ли это правильно, до сих пор не видел объяснений и оправданий своим деяниям.
Может ли она дать ему то, чего он хочет?.. Возможно, да. Возможно, нет. Но не в этом месте, не в это время и ни при этих обстоятельствах.
Ее тело лежит, не подавая движений и признаков жизни. Может он не рассчитал силу?  Медленной поступью он обходит ее, задевая носком, начищенного до блеска, ботинка.

Осознание действительности никак не могло уложиться в нетрезвой голове.  Им будто управляли, вовремя переключая рычаги, один за другим, приводя машину в движение, машину для убийств.
Безжалостный, хладнокровный, он смотрел на свою жертву, тая в груди зачаток победы, ликующего финиша, который вот –вот будет достигнут им, когда девушка взмолится. Но не быть тому, и это сжимала в мужчине безудержную гордыню.
Послышались быстрые шаги и голоса - низкий мужской бас, переплетавшийся с отголосками рации.  Дверь была распахнута в комнате Элль, и не стала препятствием для охраны. Трое мужчины  в черных строгих костюмах остановились у входа в непонимании происходящего, но зайти без разрешения хозяина – было не допустимым.
Тайлер медленно повернул голову в их сторону и еще пару секунд молча наблюдал за шокированными лицами охраны, когда Элль очнулась и стала нащупывать руками пол, что бы подняться.
- Вон. Пошли все вон. – Перешел на крик хозяин. Резкая смена настроения, как искры одна за другой выплескивались наружу.
Один из охраны поспешно закрыл дверь в комнату, пока другие удалялись в неизвестном направлении. Таков был приказ, и помочь юной девушке вряд ли бы они смогли. Хозяин велел, они подчинились, но то, что было прочитано Тайлером на их лицах, лишь поддало жару в печке.
Что –то сбило с ног его, и Тай рухнул на пастель, не удержав равновесие.  Не успев опомниться, а голова не слушала тело, Риз оказался под ней , которая еще минуту назад лежала трупом без дыхания. 
Дерзкий оскал девушки и капля ее крови на его рубашке. Она поддалась минутному ликованию, почувствовала обманчивое определение ситуации. Ее рука заносится над головой, чтобы сделать удар. В глазах жертвы, которая взяла под свой контроль ситуацию, читалась месть, такая, которую обычно подают на блюдце с голубой каемочкой.  Что же ловкий ход, но последнее слово, а может и удар останется за ним. Он перехватывает ее руку, приподнимаясь , и наваливается сверху, как хищник.  И если кто-то говорит, что бояться следует волков, медведей, и всех, кто имеет острые клыки и питается человеческим мясом, то он ошибается. Самый страшный хищник на этой земле – человек, и бояться следует начать уже сейчас.
Крик, впервые из ее груди вырвался крик. Она дала себе слабину ,позволяя закричать.  И тем самым, рыла себе могилу все глубже и глубже.
Прижимая ее к постели, забирая ее остатки свободы, он одной рукой наносил безжалостные удары. Продолжал бить на отмах, пока крик ее не стал заглушаться, пока ее чистые глаза не устремились на него, не моргая, давая понять, что  она сдалась, бери и пользуйся.
И это его еще больше злило. Человека, который находится под действием алкоголя, всегда тянет почесать свои кулаки, но жертву своего гнева Тай выбрал не правильно.
Он спускается с кровати, стаскивая ее тело вниз – на пол.  Она пытается откашляться, а он стоит рядом и не смотрит на нее, пытаясь отдышаться, пытаясь наконец успокоится. Он весь мокрый, рубашка окровавлена и расстегнута на половину, оголяя его грудь. Прикрывает веки на секунду и он вновь рвется к ней.
Его руки хватают ее, и отталкивают к стене. Последний удар и она будет мертва. Он, собрав всю свою злость, страх, обиду, приближает кулак к ее лицу, но резко меняет траекторию и бьет в стену, проламывая ее гипсокартон.
Голос. Опять тот голос.
- Ты и ее убьешь, как меня? – образ мальчика вновь появляется рядом с Тайлером.
Он учащенно дышит, придерживая Элль у стены.
-Убей ее, как меня убил.

Он взмок, как после дождя. Холодный пот струей стекал по жилистой напряженной шее, заставляя чувствовать озноб, пробирающийся до костей. В его власти была она – та, чьи глаза блестели от слез, чье лицо было окровавленным, чья нижняя губа вспухла от ударов и кровоточила.  Он убил ее.  Убил душевно, но оставил страдать физически, испытывая боль. 
По губам пробежалась дрожь, мелкая нервная, перекрывавшая все слова, которые он хотел сказать ей. Но что он скажет, после таких деяний, и послушает, поймет ли она его? …
Он переводит взгляд с ее лица на плод своего воображения, своего прошлого.  Образ подростка смотрит на него, заставляя принять решение, погубить еще одну невинную жизнь. На его теле одно ножевое ранение, нанесенное Тайлером в тот злополучный вечер, истекало кровью, а сам мальчик был черным от грязи, как только что он поднялся с той самой площади, и сейчас стоит перед своим убийце.
- Уходи, исчезни, проваливай дьявол… - он выкрикнул последнее слово что было мочи, и зажмурился, чтобы не видеть мучительной картины, которая словно сверло высверливала в его груди дыру с размером « Черной».
Пропасть. Он уходит в никуда, часто моргая, пытаясь тряхнуть пару раз тяжелой головой, набитой оловом ярости, вобрать в легкие воздух, но у не выходит. Он не может понять, что происходит с его телом и где он оставил свою душу? Кому он продал ее и за что, его терзает гнилая боль разлагающегося изнутри тела? 
Он чувствовал, как трепещет её сердце, будто взывая к его разуму вопросом – что ты хочешь сделать? А и впрямь – чего он хочет от нее?
Глаза Тайлера смотрели на Элль без ненависти, но с той безысходной злобой, что бывает у серийного убийцы, что издевается над жертвой перед моментом убийства. Ведь это он приговорил их обоих, ведь это он оборвала нити, что могли позволить вернуть ему душу.
Властным движением руки он перехватил правой рукой её плечо и прижался к ней. Её трепещущее сердечко билось почти рядом, почти возле размеренной дроби его измученного сердца. Его взгляд пытался понять её глаза, в которых, казалось, сокрыт смысл его деяний.
Зачем?..
Почему?..
Для чего?..
Расстояния между ними почти не было – оно превратилось в те секунды выдоха и вдоха, что позволяли сделать его жестокие, но осторожные объятия… если это можно так назвать. В сознании пронеслось: они впервые так близко друг от друга. Впервые смотрят в глаза друг другу в полумраке одинокой комнаты в далеком от Земли месте, вдали от смерти.
Они словно песчинки в пустыне, где никогда не идет дождь.
Мужчина чуть подался вперед, повинуясь мимолетному порыву.  Его лицо обдало тихим тревожным, но горячим воздухом. Губы прикоснулись к её чуть раскрытым губа, нанося каплю боли на них, задевая припухлость … на мгновение время остановилось.

Отредактировано Tyler Rees (2010-08-14 17:38:04)