Диана лежала на спине, стараясь как можно меньше шевелиться. Тело болело после первого «урока», где ей достаточно доходчиво было объяснено, для чего она здесь, что от неё требуется, как себя нужно вести, а чего делать не стоит. Девушка ощущала ткань покрывала кровати, на которой лежала, и чуть водила по ней пальцами, вырисовывая невидимые узоры. Это как будто позволяло ей не выпадать из реальности, а оставаться в ней: вся ситуация – остров, её положение – как-то не укладывались в голове и казались ненастоящими, стоило только прикрыть глаза. Как если бы просто какой-то фильм был слишком реалистичным, а Ирвинг только слишком сильно переживала за главную героиню. К сожалению, в отличие от реальности, фильм можно выключить и посмотреть другой – более позитивный и с рейтингом ниже R.
Ди постаралась прокрутить всё в голове с самого начала. Может быть, до сих пор наивно стараясь найти какое-то несовпадение или намек на розыгрыш. Слишком жестокий, но розыгрыш.
Перед тем, как проснуться в комнате, последнее, что Диана помнит – это то, как она старалась во всё горло орать в одном из пустых переулков родного Лондона, когда какой-то гориллоподобный парень тащил её в сторону машины, прикрывая девушке рот и нос странно пахнущей тряпкой, от чего она, скорее всего, и отрубилась. Не ходите, дети, в Африку гулять. Или иначе, не возвращайтесь, девушки, поодиночке домой.
Когда в следующий раз Ирвинг смогла соображать, она с трудом открыла глаза и с ещё большим трудом поняла, лежит ли она на спине или на животе. Мир вокруг танцевал хоровод как во время жутчайшего похмелья, к тому же было не ясно, с которой из сторон на неё действует земное притяжение.
Когда, наконец, начала возвращаться к ней способность хоть как-то думать и чувствовать себя и своё тело, Диана ощутила, что лежит наполовину на боку, наполовину на животе, а её левая рука зажата между ней самой и кроватью. Хрипло застонав, Ирвинг с третьей попытки вытащила руку из-под себя, аккуратно приподнялась на локте правой руки и осторожно потрясла левой, чувствуя, будто сотни иголочек впиваются в каждый сантиметр несчастной конечности. Диана закашлялась, прочищая горло. От изменения положения голова буянила и требовала вернуть её в горизонтальную плоскость, но медленно возвращающийся в своё нормальное состояние разум понимал, что что-то не так: обстановка вокруг была совершенно не знакома Диане. Первой мыслью было, что она всё же перебрала вчера в баре с друзьями, так что её увели к кому-то из них домой, хотя обычно этого с ней не случалось, и к алкоголю девушка относилась настороженно. Часто это именно она была той, кто ведет (почти несет) кого-нибудь из своих подруг домой после какой-то вечеринки.
Через несколько мгновений в голове все начало проясняться быстрее, так что то, что случилось с её поздней дорогой домой и парнем-гориллой, вспомнилось. Она непонимающе приоткрыла рот, не слишком веря, что это именно похищение. Забыв о том, что рука затекла, Ирвинг оперлась на неё, чтобы приподняться выше и сесть, но руку закололо вновь, так что пришлось сесть очень быстро. Приложив ладони к лицу и стараясь прийти в себя полностью, Диана старалась вспомнить человека среди её друзей, способного организовать такой прекрасно спланированный розыгрыш. Не смогла. Примерно в то же время в комнату вошёл парень, на вид немногим старше её, и представился её надзирателем. Сначала Ирвинг было очень смешно, потому что всё на самом деле напоминало дешёвый фильм: она совсем не связывала своё будущее с обслуживанием какого-нибудь старого извращенца. Все вокруг неё слишком верили в светлое будущее Дианы, где обязательно будет хорошая работа, прекрасный муж и двое детишек, так что уверенность других переселилась и к светловолосой мисс Ирвинг, и мысль о каком-то ином развитии событий допустить она не могла. Но, кажется, теперь это не волновало никого, кроме неё самой.
Диана была достаточно умна, чтобы быстро сообразить, что гораздо безболезненнее и проще делать то, что от неё требуется, не выламываясь, но слишком независима, чтобы не приходилось тратить время на то, чтобы заставить себя выполнять приказы надзирателя.

Сейчас Диана лежала, стараясь примирить 2 половинки себя: первую, орущую, что отсюда надо валить любым способом, даже если дорога только на кладбище, и вторую – осознающую,  что Ирвинг слишком труслива и слишком любит себя, чтобы причинить самой себе вред…