Вот и закончилась передача дежурства другой смене, прежняя смена отправилась отдыхать, кто- то поспешил в столовую, кто- то отсыпаться, кто- то к телевизору. Быт охранника не особо привлекателен- но за это и платят. Что поделать, он требовал соблюдения дисциплины. И даже просмотрел видеозапись, как Аманду ведут мимо насилуемой прежними охранниками девушки. Хм... немного понятна реакция. Впрочем, он не психолог.
  - Ать...- далее последовал непереводимый и очень колоритный итальянский диалект, смешанный с солдатской бранью. Еду, которую доставили, оставили у порога, и наёмник, не привыкший к препятствиям около двери, размазал уже подостывшее жаркое по подносу, который поехал по полу.
  Дорогой костюм был заляпан кетчупом, рублёным мясом и жульеном, сам он, вставая, со злостью отпихнул остатки еды и снял костюм, который полетел к вещам Аманды в стирку.
  - Я, кажется, просил наводить здесь порядок, а не разводить у порога грязь- хмуро сказал он Аманде, и показывая на то, что осталось от еды, принесённой девушке. Но, посмотрев на её лицо, он уже почувствовал, как пропадает вся злость на первое впечатление от её отношения к чистоте.
  - И что мне с вами делать? Отшлёпать? Оставить без сладкого? Или поставить носом в угол?
  Тонкий намёк на то, что здесь её поведение столь же безответственно, как поведение ребёнка в детском саду. И наказать он намерен девушку, как ребёнка. Ребёнка- переростка. Девятнадцати лет, которую, если верить, передал её в этот "приют" её же знакомый. До чего иногда доходят люди, из чувства мести, что девушка не захотела близости с ним. Чувство, что тебя унизили, отвергли, нашли кого- то лучше- ну нет идеальных людей. Даже на солнце есть пятна.
  - Что бы вы сами сделали на моём месте, Аманда?- спросил Джкзеппе.

  - Для начала я бы допустила, хотя бы на мгновение допустила, что человек не машина и не робот, человек может устать, уснуть, впасть в забытье. Может, для вас я вещь, но для себя самой я все еще человек и намерена им остаться, несмотря ни на что, вы можете меня наказать, отдать вашим людям, пожалеть, что спасли меня от них днем раньше, но я никому никогда не позволяла и не позволю обращаться с собой, как с несмышленышем!
  Если бы она сказала это ему в глаза. Просто сказала. Джузеппе вспомнил себя, как он в её возрасте разговаривал с отчимом, он так же, с достоинством отвечал ему на его выпады, что да, он может поднять на него руку, но он не позволит...  Чувство, близкое к дежа вю, только вот он теперь был на месте отчима и отчитывал Аманду, правда, не переходя на крик и не поднимая руки. Просто высказался, а она смело встала и подошла к нему, глядя в глаза ему. Та же дерзость во взгляде, тот же прямой взгляд, та же твёрдость в речах. Он может... она не позволит. Правда, заспанная Аманда при этом выглядела настолько комично а его глазах, он бы просто сел на диван и взвыл со смеху, глядя, как она пытается поставить его на место. Так бы и случилось, рёв его смеха взорвал бы комнату, устремляясь ей в спину, но вот казус. Она разворачивается и вдруг падает, словно буратино (на итал. кукла на ниточках, которой управляет актёр- кукловод), у которого вдруг перерезали нити, хватается за его рубашку. Треск дорогой материи, рубашка рвётся, почти оголяя торс легионера, опешившего на миг от такого поворота событий, но успевшего схватить девушку до того, как она упала на пол. Злиться сил не было. Рубашку не жаль. Зато вот он сам поднимает её на руки и держит. Нет, не надо никакого кофе и чистоты, это просто выльется в катастрофу в масштабе его жилища.
  Джузеппе медленно нагибается и приседает на одно колено, чтоб положить Аманду на большой кожаный диван, только сейчас он обращает внимание на то, как задралась его рубашка на ней и какой длины её ноги. И какие ноги... тот, кто отправил её сюда вместо того, чтобы добиваться этой девушки, просто...
  Цивилизованные слова в голову не лезли. Зато обстановка была уж слишком интимная в этот момент, девушка в его руках и в одной рубашке, он сам с почти обнажённым торсом, на котором ко всем прочим шрамам добавились и следы ногтей Аманды, он проводит рукой по её волосам, жее, чуть приоткрывая ворот её рубашки. Проводит рукой ей по ноге. Одно испуганное движение- и он остановится, одна просьба "не надо"- и Джузеппе немедленно отстанет от неё, оставив на диване. Рубашка задралась настолько, что даже видно, что у девушки нет даже самой простенькой защиты в виде тонких трусиков.
  - Я в любом случае не отдам тебя никому, Аманда- сказал он, наклоняясь к ней- никто не посмеет прикоснуться к тебе. И забрать тебя.
  Он не стал договаривать фразу типа "если ты не хочешь, ничего не будет". Она может сама сказать ему об этом. Полчаса назад он ещё думал, как бы помягче отказаться от такого подарка ему от хозяев, но сейчас он передумал. Никаких передать и отказаться. Что она предпримет, обнимет его сейчас, отодвинется от него- или их знакомство, начавшееся час назад, перерастёт в нечто большее, чем простое общение в духе "хозяин- служанка"?
  Впрочем, это всё равно был вопрос времени, рано или поздно это случилось бы. Аманда красивая девушка, а Джузеппе всё равно не дал бы никому приблизиться к ней- разве что через его труп. Вскоре наверняка Аманда уже изменится, попытавшись в их отношениях, начинающихся сейчас, в чём- то перехватить инициативу, а пока он, не дожидаясь ответа девушки, перевернул её на живот одним поворотом плеча.

Отредактировано Guizeppe Ricci (2010-08-14 16:58:05)

Никто, кроме него. Попытайся она вырваться, легионер отстал бы от девушки, приказав сидеть тихо в своей комнатке, а сам забыл бы об этом инциденте через пять минут. Мало ли, можно свободно ненадолго покинуть этот остров, чтобы отдохнуть в дорогом отеле, снять сразу пятерых (интересно, есть ли среди них "выпускницы" подобного заведения?) и оторваться на всю ночь, но девушка, эта юная и неумелая, постигающая нечто новая- они все не стоили её. Нисколько. Как оказалось, достаточно одного, уверенного шага вперёд- и дикой случайности, не подогнись у неё ноги, не разорви она ему рубашку, не подхвати он её на руки... слишком много "не", которые вот так свели к одному- он не станет отпускать её. Он не надзиратель, у которого есть время разве что поразвлекаться и сдать её на аукцион с предложением, кто больше заплатит, получить свою долю, и заняться следующей. Вот только он не стал бы покупать такую- здешнее место намертво вытравит сознание, что можно мыслить как- то иначе.
  Риччи продолжает ласкать её, всё не спеша целовать девушку. Слишком много это происходит в фильмах, где прелюдия начинается с поцелуев, а заканчивается постелью- это всё уже напоминает цепь действий по инструкции "порядок занятия сексом". Он привык видеть мир сквозь свою призму- призму человека, гораздо чаще нежно сжимающего из засады спусковой крючок, глядя в прицел, чем ласково касаться женской груди.
  Его широкая, как лопата, ладонь проходит по ногам, по ягодицам и спине, всё более задирая рубашку вверх и обнажая девушку. Он гладит её второй рукой по голове и шее, не спеша совсем освобождать её от одежды. Только одно плечико, по которому рассыпались волны её волос. Аманда лежит на животе, сжимая ладонями кожу дивана, он чувствует, как ему уже не терпится и что ещё рано брать её- но терпением он не отличался. Никто, кроме него, и это будет сейчас.
  Ладонь его вновь спускается к её ногам, левая ладонь. Правая расстёгивает одну пуговку от своей рубашки, увеличивая разрез на груди. Он наконец, приседает. В глазах Аманды нет страха. Он встретился с нею взглядом. Нет ни мольбы, ни упрёка. Он много раз встречался взглядом с женщинами и девушками, краснеющими, нагло улыбающимися или же кивающими с готовностью- но взгляд, говорящий о том, что она готова принадлежать только ему. Никто, ктоме тебя. Её слова. Ему казалось, что он читает её мысли. Никто, кроме него.
  Джузеппе сидит перед диваном, лаская девушку, его ладонь спускается ниже, средний и указательный пальцы уверенно находят влажное лоно и задерживаются на входе на секунду. Потом проникают глубже. Ещё глубже, он ощутил лёгкое сопротивление её плевы- последнее препятствие, но оно ничтожно, оно не может сдержать его, это всё равно что картонной стеной сдержать прорвавшуюся из плотины воду. Аманда продолжает лежать на животе, а он уже внутри её лона, он хозяйничает там, на миг выходит из неё, чтобы развернуть обратно на спину и снова ласкать её там. Он не хотел встретиться с нею взглядом до этого момента, пока не лишит её девственности. Тогда у неё ещё был шанс остановиться и остановить его, сохранить себя. Сейчас уже мост был сожжён вместе с прежней Амандой, красивой и испуганной девушкой. Перед ним была женщина, Аманда, уже изменившаяся... в лучшую сторону.
  Никто, кроме тебя.
  Джузеппе уверенно расстёгивает ей рубашку, не спеша освобождать девушку от остатков одежды. Ах, да, брюки на нём до сих пор, и они застёгнуты. Но рано думать о брюках, теперь он уверенно смотрит ей в глаза- и накрывает её рот своим. Теперь его остановить нельзя, он продолжает играть пальцами внутри её лона, он продолжает ласкать её, накрыв ладонью её небольшую грудь, он целует её.
  - Никто. Только ты.
  Уверенная речь легионера. Три слова между очередными поцелуями. Ему нравится, как она выгибается под его ласками,  как она ждёт ещё и ещё.

Легионер откликается на её желания, и уже ничто не остановит его, даже испуг Аманды, но она смело подаётся ему навстречу и обнимает его. Джузеппе остаётся только сесть на диван, сбросить застёжку с ширинки и податься назад, освобождаясь от брюк. Он уже перевозбуждён, он хочет её, он жаждет её- чтобы выпить до дна и без остатка, эту девушку.
  Риччи сел на диван, легко усадил Аманду на себя, держа ладони на её талии, он не стал облокачиваться на диван спиной. Ему хочется быть ближе к Аманде, чувствовать, как её выглядывающие из- под рубашки соски касаются его груди. От их прикосновений становится жарко, словно к тем местам, где её грудь касается его груди, наложили горчичники. Или приложили два небольших утюга.
  Он больше не может джать, Аманда сидит на мём верхом, он слегка приподнимает девушку- и входит в неё. Он гладит её по голове, шее, он целует её, захватывая губами солёные бисеринки пота с её шеи, проводит носом по взмокшему локону её волос. Его тело выгибается, словно туго натянутый лук, когда он нагибается ещё ниже, чтобы оставить дорожку из поцелуев по её груди, в то время как его руки проводят по плечам девушки, помогая полностью избавиться от рубашки.
  Наконец, Джузеппе выпрямился, чтобы восхититься её телом и точёной фигуркой. Она то приближается, то чуть отдаляется от него в ритме их движений. Ему приходится ещё немного пошевелить ногами, чтоб избавиться от брюк и трусов, оставив их на полу. Джузеппе выпрямляется, он почти не чувствует веса Аманды. Остаётся только стать на одно колено, другое, всё ещё удерживая девушку на весу и ложась на пол. Она под ним, ему приходится опереться на локти, чтобы не раздавить девушку всеми своими килограммами. На одной руке- ему хочется и далее ласкать её, может, немного грубее, чем это делают в хороших эротико- любовных фильмах, но он не из тех, кого можно считать героем- любовником. Он может вот так- и он не может играть из себя кого- то. Он такой, какой есть. Большой, грубый, не способный на тонкую материю. И на тонкие чувства. Он либо лавина, сметающая перед собой всё, либо скала, которую нельзя сдвинуть никаким ураганом.
  наконец, его движения затихают, легионер ложится набок, оставляя истерзанное первым опытом тело девушки. Остаётся только перевалиться на спину, обняв её так, чтобы голова девушки оказалась на его плече. Ему мало, он намерен продолжить через какое- то время, скажем, в ванной.

- города берут из- за женщин- живо ответил девушке Джузеппе- вспомни Трою.
  Вспоминание об Елене Прекрасной и о десятилетней осаде города, который Греции нужно было разрушить любой ценой из- за того, что этот город вредил экономическим интересам древних греков. И Гомер, который облачил эту историю в красивую поэму. Менелай десять лет осаждал город, пока не вернул себе Елену.
  Риччи не был поэтом, не был знатоком литературы, он помнил немногое, что преподавали ему, пока он учился на юриста. И пока неприятность на вечеринке не загнала его в армию. Потом и в Иностранный Легион. Потом и в наёмники, и контрабандисты. Профессиональным военным оказалось слишком просто захватить в свои руки торговлю оружием, наладить сбыт и создать свою торговую империю, которая лишь один раз дала сбой. Китаянка Чиен, которая сдала их всех и сказала про рейс. Они даже не успели узнать и замять дело. Впрочем, это скоро закончится. Конечно, он будет числиться в интерполе, но что означает для него эта организация, когда их деятельность поддерживается коррумпированными чиновниками и военными. Притом в развитых странах. Рано или поздно показания Чиен значения иметь не будут, они будут оспорены, и вообще его деятельность будет пересмотрена. Кто- то сказал, что Джузеппе вёл грузовик с оружием? Да он просто отдыхал в одной из банановых республик, идите расспрашивайте местные полудикие туземные племена, у которых вы покупаете бананы и апельсины в обмен на стекляные бусы и устаревшую мототехнику.
  Только вот теперь Аманда, ставшая частью его жизни. И фактически приковавшая его к себе и к острову, к этому месту. Он рассчитывал отсидеться на дне и вернуться к своей деятельности, пока его адвокаты разруливают ситуацию. Аманду можно будет даже выкупить, снять деньги с одной из подставных фирм, скажем, "Красное Море", через которую правительство США прогоняет деньги за нелегальную продажу оружия их союзникам в странах третьего мира...
  Он задумался и остановил себя, подумав, что слишком уж размечтался. Ему захотелось посмотреть, как пройдётся Аманда, полюбоваться её походкой, когда она обнажена. И потому попросил:
  - Принеси, пожалуйста, сока из холодильника.
  Это лишь повод. Будь он надзирателем, он просто приказал бы, а здесь он просил её. Хитрость, но не просить же чтобы она покрасовалась перед ним обнажённой после первого опыта.

Джузеппе, полностью удовлетворённый, поймал улыбку Аманды, когда она села и обхватила руками колени, как она застыла, глядя на него, подождала, словно дразня наёмника, и только потом направилась неспешной походкой через всю комнату за соком. Движение её ног, перекатывание ягодиц, движение спины, по которой рассыпались волны волос- ему в этот момент хотелось, чтоб Аманда шла так вечно, но это продлилось всего несколько секунд. Она исчезла в комнате, чтобы появиться в скором времени в проёме двери вновь.
  Она, как могла, прикрывала свою наготу- двумя чашами грудь. Непривычные ощущения, подумал он, глядя на неё, ещё бы, ещё час с небольшим они разговаривали в холле впервые в жизни, а сейчас он и не мыслил, чтобы её не было рядом с ним. Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь, впрочем, терять Аманду здесь, когда он согласился с тем, что у него есть личный подарок, его собственность здесь, на этом острове. Только это был не просто подарок, он сам сделал её такой. Женщиной, которая предана ему, которая сама готова стать кем угодно, пусть даже рабыней, лишь бы с ним. Впрочем, он сам хотел, чтобы так и было, иначе он попросту сказал бы ей прямо, чтобы она ждала нового надзирателя. Теперь же он не отдаст её обратно, раз уж она досталась ему. И не просто телом, но и разумом.
  Нельзя сказать, что у него не было постоянных подруг. Были. Кому- то было хорошо с ним в постели, кто- то искала в нём возможность что- то получить. Аманда бескорыстно отдала себя ему. Именно поэтому Джузеппе решил не оставлять её. Необычное ощущение.
  "И что дальше"?- вдруг проговорил его голос, внутренний голос- "допустим, ты с нею выбрался, допустим, она не будет никому говорить об этом месте, допустим, что она согласится с тобою мотаться по горячим точкам. А дальше? Или ты думаешь, что она будет с тобою ползти через огневые заграждения? Или стрелять в другого"?
  Он как- то не думал о том, что девушке гораздо проще лишиться девственности, нежели выстрелить. Женщины созданы для любви, а не для войны. Но всё же кто знает, что может пригодиться в жизни здесь, и не только здесь. В том, что он не оставит Аманду здесь, чтобы её слили на аукционе, наёмник не сомневался.
  - Ты не возражаешь, что я и себе налила
  Легионер посмотрел девушке в лицо, глядя, как румянец пробивается сквозь улыбку девушки. По телу побежала капля поды, со стакана, на котором оседала влага. Выпив сок и глядя на девушку, наёмник ответил:
  - Не возражаю. Надеюсь, ты тоже не будешь возражать. Я буду учить тебя, но не тому, чему здесь учат.
  Пистолет, его личный, лежал, выпавший из внутреннего кармана. На предохранителе. Конечно, он тяжеловат для хрупкой девушки, у него сильная отдача, но дамских пистолетиков у него не было.
  - Как только принесут твою одежду из прачечной, я буду учить тебя дружить с оружием.

Во взгляде Джузеппе, помимо восхищения фигуркой девушки, проявилось уважение. Если она знакома с оружием, он может быть спокоен за неё. Относительно, конечно. Здесь ни за что нельзя быть спокойным. Даже то, что он прорекомендовал сюда людей, ранее сопровождавших партии наркотиков или нелегальных иммигрантов, которым было знакомо слово "дисциплина", на место прежних, которым куда ближе было понятие вседозволенности, и которые более халатно относились к утверждённым им правилам. Он теперь по крайней мере знал, что, застав, скажем, девушку в неположенном месте, охранник не станет требовать от неё секса в обмен на его молчание, а просто прикажет покинуть запретную территорию.
  Не знаешь того, чем может удивить тебя малознакомая девушка. Правда, другой вопрос- а сможет ли она убить человека? Одно дело стрелять в мишень, другое- в живого человека. Она Женщина, а не машина для убийства.
  - Результат более чем неплохой, Аманда- рука Джузеппе легла на бедро девушки- но одно дело стрелять по мишеням. Другое дело- выстрелить человеку в голову, даже если у него есть оружие. Я тут подумал немного...
  Легионер выдержал паузу.
  - Согласно уставу этого острова и заведения, ты уже моя собственность и я волен решать твою судьбу. Скажем, через месяц- полтора я планирую вылететь в Судан. Я наёмник, Аманда. Солдат удачи. Нелегальные операции, перевозка оружия, создание базы высокопрофессиональных солдат. Я бы, думаю, договорился бы о том, чтобы ты покинула это место. Здесь- в качестве моей собственности- легионер говорил, называя всё своими именами, он не мог придумывать красивые синонимы- там в качестве моей помощницы. Единственное... об этом месте ты должна молчать. И в любом случае забыть о прежней жизни. К ней, к отцу возврата не будет. Место, где я буду- оазис посреди пустыни. И полностью автономный военный комплекс на территории чужого государства.
  Наёмник привлёк к себе Аманду, глядя ей в глаза.
  - Есть одно... ты так же должна забыть об участи большинства других здесь. Я не из армии спасения. Ты дорога мне, но более никто не сможет пойти с тобой. И то, в курсе чего ты будешь, не менее противозаконно, чем работорговля.
  Он готов взять её с собой, но это будет путь из одного ада в другой. Там, среди солдат, жизнь не сахар. Тем более, среди высокопрофессиональных наёмников, не раз сажавших в диктаторские кресла- и вышибавших их оттуда, если они переставали платить. Их бизнес, и в нём много крови.
  - Вот так.
  Джузеппе положил голову на колени девушки, обхватывая своей лапищей её талию. И поднялся.
  - Пошли в ванну.
  Ему хотелось продолжения секса с нею.

Джузеппе лишь тяжело вздохнул в ответ на вопрос Аманды, чувствуя, как ему придётся выкладывать карты на стол. Притом все. Ну как ещё объяснить, что из их базы, где в радиусе сорока километров сплошная пустыня, выхода не будет. Однако, она не ответила на его вопрос- сможет ли она забыть обо всём, и прежде всего об этом месте.
  - А как ты сможешь передать об этом в большой мир? Путь в Америку тебе заказан, как и в любую другую страну. Это раз. Два... допустим, ты прошла сорок километров по пустыне, тебя не сцапали местные бандюганы, которые не против развлечься с красивой белой женщиной прежде, чем оставить её в канаве с перерезанным горлом, и ничерта не понимающие ничего, кроме собственного диалекта? Или же с одной из наших перевалочных баз в океане? Тут я даже не знаю, кому повезёт больше, может, тебе меньше всех... любая другая, послушная хозяину, будет проживать в хорошем доме, где ей обеспечен уход, нормальное питание, ванны с уймой всяких шампуней, гелей и мазей. И совсем другое- вода из родника, никаких благ, комары, гадюки, жара и единственное средство освежиться- душ из бака с водой, прогретой до горячего состояния. Или же оказаться отрезанной от мира, где- то в Тихом океане, где единственное развлечение- искупаться внутри бухты или в сотый раз посмотреть фильм, от которого уже тошнит.
  Джузеппе выдержал паузу.
  - Или, допустим, отправила ты всё, что знаешь. Угадай, чьи головы полетят, сенаторов, что получают за это денежку, и которые немедля замнут этот скандал, или же головы твоих близких, поскольку надо закрыть лишние рты? Скорее мне следует задать тебе вопрос: ты так уверена, что хочешь избавиться от этого мира такой ценой? Или же тебе ближе рабство со всем комфортом?
  Джузеппе пропустил девушку в ванну, закрыл дверь, включил душ. И, обхватив за грудь, притянул к себе. Желание взять её сейчас, немедля- не спрашивая более ни о чём. Но всё же он добавил:
  - Достаточно убедительно, чтобы доказать свою уверенность? Вот на что ты готова?..
  Он поставил девушку на колени, откинул волосы вперёд. Чёрные волны накрыли её груди и его ладони, лежащие на них, он принялся целовать девушку в шею и лопатки.

- Перспектива прожить жизнь с тобой заманчива- ответил ей легионер- если не сидеть и ждать, когда же за тобой придут.
  Он знал, что говорил. Чиен, что предала их, найдут даже в том случае, если она сменит пол. Выйти из дела, по сути, он мог- но интерпол остаётся. Если к тому же добавить к этому делу РУМО (военная разведка США), МИ- 6 и другие, то не спасёт никакая пластическая операция. Нацистских преступников вычисляли даже спустя десятилетия, а при нынешней науке- в провинциальном городке каждый новый человек заметен, как на ладони, а в большом городе слишком много глаз соседей. Можно поселиться в стране, где нет международного соглашения о выдаче преступников, на тех же мелких островах посреди океана, но тогда он предпочтёт отсидеться с год где- то подальше от всех. И уж лучше там, где он уверен, что можно переждать пик на его активность. Пока не докажут, что он и не был в том злосчастном грузовике, а на самом деле давно занимается импортированием бананов.Выходов много. То, что он сейчас скрывается, это временно.
  - Рано или поздно с меня снимут все обвинения- сказал он в перерыве между поцелуями. Он положил девушку на живот, проводя массирующие расслабляющие движения по её спине- вопрос в другом... согласна ли ты молчать об этом месте? Только поэтому я могу предложить лишь такой выход.
  Придвинув её к себе, Джузеппе, не желая более терять время, снова вошёл в неё. Она сидела на его коленях спиной к нему, наёмник обнял девушку, прижимая к себе плотнее, чуть прикусил мочку уха, потом шею.
  Аманда, ты моя полностью, неважно, какой у тебя здесь статус, ты принадлежишь мне, потому что сама этого хочешь. И я этого хочу... хочу...
  Он хотел её всю. Во всех позах. Всеми способами. Он, конечно же, думал о себе в первую очередь. Не об Аманде. Это будет больно, Аманда, но я так хочу. Не потому что ты моя рабыня здесь. Потому что ты моя женщина в этом мире. Полностью моя. И я хочу полностью взять тебя.
  Женщины жаловались, что в первые секунды боль сильная. Хочется метаться и кричать. Тебе тоже будет больно, Аманда. Но я так хочу. Я многое готов для тебя сделать, но ты это сделаешь для меня.
  Джузеппе не заметил, что он шепчет эти слова, а не думает, что шум воды из душа настолько расслабил и его тоже, что он не следит, говорит он или просто думает. Джузеппе вышел из лона девушки, положил её на живот.
  - Перетерпи это- сказал Джузеппе- и максимально расслабься. Для меня. Сделай это.
  Да, он может быть не только мягким. Он может думать и о себе, только о себе, даже если это касается его женщины. Он примет в себя пули, выпущенные в неё, он пойдёт ради Аманды на верную гибель, но он сделает это сейчас с ней.
  Лкгионер развёл в стороны её ягодицы, её тело размякшее и расслабившееся. Он гладит её, он расслабляет её тело ещё больше. И входит в неё, в её задний проход. Он так хочет.
  Секунд двадцать он чувствует борьбу, он и раньше такое делал с женщинами, он знал, что первые секунды это больно. Затем он чувствует, как она расслабляется, и уже отпускает её спину, притягивает к себе. Одной рукой он обнимает её, второй начинает ласкать её пустующее лоно. На её лице слёзы, он ожидал их... и всё равно он не может смотреть на них спокойно.
  - Уже не больно, Аманда, уже не больно.
  Он сделал это с ней, потому что так хотел. Остаётся надеяться, что Аманда простит ему эту выходку. Если сможет простить его. Впрочем, если не сможет, значит, она неискренна в своих чувствах к нему. В своём наивном, но таком милом желании помочь ему и прожить жизнь с ним. Это боль, но согласна она ради него на эту короткую, но сильную боль? Он только надеялся, что да.
  Легионер погрузил два пальца глубже в лоно девушки, обернувшейся к нему, и накрыл её губы своими, чуть покачиваясь на бёдрах.

Джузеппе замирает, лишь слегка покачивая бёдрами, играть с лоном Аманды, когда она разворачивается к нему лицом и гладит своей маленькой ладошкой его щеку. Следы гримасы боли, причинённой им, разглаживаются, лицо девушки принимает умиротворённое выражение, проходит в такой позе около двух минут прежде, чем наёмник выходит из неё.
  Джузеппе видит, что это отняло много сил у девушки, и потому перестаёт приставать к ней.
  Воды уже набралось достаточно для того, чтобы можно было лечь и расслабить тело. Наёмник снова развернул Аманду, прислонив спиной к себе, зам прислонился спиной к бортику ванны, и затих, обнимая девушку. В таком положении ему удобно любоваться её ногами, выглядывающими из воды.
  И продолжать играть с её лоном тоже удобно, дожидаясь, пока девушка не разогреется от его ласк там. Она пообещала молчать об этом месте. В принципе пусть даже она что- то скажет кому- то, она найдёт проблемы только себе. Да и ему тоже. Здесь отлично проработанная система похищений, перевоспитания и торгов, у него тоже своя отлаженная сеть. Такие же сети и у наркодилеров. Нет, конечно, локальные победы возможны, но саму систему можно уничтожить разве что вырезав под корень всю организацию. Но и то вскоре появятся новые предприимчивые люди, которые до этого мечтали о месте под солнцем, и всё начнётся вновь. Для этого нужно уничтожить саму основу, на чём всё держится. К примеру, в Колумбии- наркотические растения. В организации Джузеппе- всё оружие и объявить, что на всём земном шаре мир. А здесь?
  Здесь если только вырезать во всём мире вторую половину человечества, прекрасную половину. Ещё более невозможное, чем прежние два случая. Желание обладать женщиной куда выше, чем жажда к оружию или наркотикам.
  - Я верю, что ты будешь молчать. Но система безопасности требует, чтобы я изолировал тебя. На год. Без возможности выхода в большой мир. Я пообещал вывезти тебя, я это сделаю. Но пойми меня правильно, лучше выйти без конфликтов.
  И замолк, перестав в столь интимный момент загружать девушку информацией. Ему хорошо с нею, он наслаждался близостью с нею, близостью её тела, играя с нею, и ей это нравилось. Он видел, что девушке это нравилось.

- Не здесь. Я думаю, база в Судане устроит. Или перевалочный пункт в Тихом океане.
  Хм.. в Тихом океане можно будет неплохо отдохнуть от мира, пока он ищет его, и пока страсти не улягутся. За год произойдёт многое, что им наёмник, который наверняка сгорел в трейлере или где- то затерялся? В мире куда больше страстей, чтобы обращать на него внимание.
  Ему хорошо, он играет и тискает её лоно, неспешно, неторопливо, он сравнивает Аманду с ребёнком, дорвавшимся до запретной игрушки и теперь занятой ею. Вот только чувства Аманды совсем не детские, он это чувствует, что эта хрупкая девушка искренна с ним, она с ним даже не из- за того, что он её билет отсюда, она надеется его перевоспитать, тоже так искренне и по детски. И верит, что можно всё начать сначала, с чистого листа.
  Конечно, есть ещё одна мысль, и глаза у Джу разгорелись. Хм, можно было и так сделать. На день слетать на Большую землю. Кое куда сунуть взятку. и готово дело. Хм... мысль... она ему понравилась. Только он пока ничего не скажет Аманде. Незачем. Просто настолько гениальная мысль, как он ранее не сообразил? В конце концов, мозги могут и закостенеть от работы в службе безопасности, когда каждый день выстраиваешь в строй таких же громил, как и он, заставляешь их посещать тренажёрный зал, закрытый от рабынь и даже надзирателей, чтобы держать друг друга на расстоянии. И вовсе не из- за того, что Джузеппе не хотелось, чтобы вдруг надзиратели и охрана резко подружились, такого не будет никогда, каждый будет презрительно смотреть в сторону других. Там, в тренажёрном зале, вспыхни конфликт, кто- то кому- то звезданёт блином от штанги и начнётся смертоубийство...
  Джузеппе открыл глаза, что- то он отвлёкся куда- то не туда. В его руках лежала обнажённая Аманда, а он продолжал её ласкать. Странно... такое чувство, что они уже год как любовники, живут своею жизнью, вместе и не расстаются. Впрочем, до этого, как он надеялся, недалеко.

- Свежее в холодильнике. Фрукты, овощи, холодное мясо. Делать было нечего, таскать свежее к порогу?
  Недовольная гримаса, словно он уже отчитывает Аманду, как свою собственность- впрочем, она и была его собственностью, вот только без штампа в документах и только в масштабе этого острова. Хм... может, оставить как есть? Нацепить на неё браслетик, который выдают надзиратели своим рабыням, только вот он не надзиратель, а начальник охраны. По идее, он же и сам назначил систему безопасности здесь. Вроде как даже некий взаимозачёт, оплаченный натуральным товаром. Он им систему безопасности, они ему- Аманду. В принципе, неплохой бартер.
  Девушке хочется есть больше, чем и далее заниматься сексом с ним, это как в эксперименте. Когда спаривались кот и кошка, в комнату запускали мышь. Кот начинал интенсивнее дёргаться, а кошка выскальзывала за мышью тут же. Наверное, все женщины кошки. У него была кошка, когда- то он принёс домой котёнка. Она сначала жила в своём углу, но потом всё таки начала отвоёвывать себе весь дом. Заявлялась к нему на колени или на кровать, требуя ласки. И притов именно требуя. Джузеппе срывался на неё, кричал "брысь, надоела", кошка смотрела на него с упрёком и уходила к своей миске. Потом приходила снова. Иногда получала ласки, иногда что- то летящее в неё. Смог бы Джузеппе выкинуть кошку из дома? Нет. Просто тогда ему станет некого прогонять.
  Он сравнивал сейчас кошку с Амандой, она тоже умна, как эта кошка, и она тоже занимает собою всё пространство. Она так же будет отбивать у него всё время. И, возможно, он будет прогонять девушку- но разве он откажется от Аманды? а кого он прогонит тогда в следующий раз? Аманда умная девушка, она сможет понять. И, тем более, её повадтак напоминают повадки той кошки.
  Наёмник перестал баловаться с лоном девушки и первым поднялся из ванны, выходя в комнату, не обращая внимания на то, что с него на ковёр ручьями стекает вода. Он забыл про полотенца и топал за ними. К тому же он одевался всегда тоже в комнате, он никогда не таскал одежду в ванну.