Имя.
Joaquin "Wolf" Murieta / Хоакин "Вульф" Мурьета.
Возраст.
32 года.
Положение.
Надзиратель.
Внешность.
Хоакин Феникс.
Пробный пост.
Для Хоакина утро после бурно проведённой ночи обычно начиналось с головной боли: сказывались последствия ударов, полученных в одной из ещё давних, тихуанских потасовок. В этот раз ночь оказалась нескучной вовсе не из-за разгульного веселья, свойственного иногда бешеной мексиканской душе Вульфа. Накануне вечером привезли несколько новых рабынь, и одна из них зацепила Мурьету своей яркой красотой и на редкость буйным нравом. Попросив права унять эту бесноватую и , в случае успеха, забрать её себе на воспитание, Хоакин никак не ожидал, что она настолько его вымотает. Ему пришлось применить не меньше трети своих «ласк», как он это называл, прежде, чем она утихомирилась. А уж удержаться от нанесения видимых увечий и вовсе оказалось непросто, настолько девица взбесила надзирателя.
Мурьета усмехнулся, щурясь на яркий луч солнца, вползший в комнату, и растирая виски, сжатые давящей болью. Помимо денег он больше всего любил свою непыльную и далеко не убыточную работу именно за это — за момент своей победы. За момент слома рабыни, после которого она уже готова признать тебя своим богом и позволить творить с собой всё, что угодно.
Солнце стояло в зените и палило так, будто вознамерилось сжечь остров дотла. В такую погоду ничто не забивало боль лучше, чем кофе с коньяком и сигары, за которые Вульф готов был платить любые деньги, как за незаменимое лекарство.
День обещал быть тягучим и долгим, как всегда в такую жару. На рассвете Хоакин оставил присмиревшую, наконец, рабыню поразмыслить о будущем и потому сейчас позволил себе отдых. До вечера.
Будучи человеком замкнутым, тяжёлым, вспыльчивым и зная об этих своих свойствах, Мурьета порой сторонился даже компании коллег-надзирателей. Слишком чистенькие, слишком молодые, слишком американцы. На черта им моя рожа и мой мексиканский акцент? Всё равно останусь мокроспинником... Даже за время работы в Чикаго Вульф так и не отучился до конца держать настороженную дистанцию с большинством местных.
В общем, так и вышло, что день отдыха для Хоакина нередко был днём самозабвенной возни со своей машиной да одинокого общения с бутылкой и сигарой. Так было и сегодня. Только к закату по локоть заляпанный машинным маслом Мурьета захлопнул капот и довольно заулыбался, рассматривая «свою малышку», на которую никогда не жалел ни сил, ни времени.
К тому моменту, когда совсем стемнело, головная боль окончательно отпустила его. Хоакин принял душ, тщательно побрился, надел отглаженный чёрный костюм и направился к своей воспитаннице. Грудь приятно холодил большой золотой крест, единственное, что Вульф посчитал ценным из своего тихуанского наследства и предпочёл сохранить. Надо сказать, ему нравилось в начале каждой ночи представать перед рабыней именно таким — отутюженным, свежим, безупречным господином. Дать себе волю всегда можно и позже.
Дойдя до нужной двери, Мурьета, будто в насмешку, постучал.
- Девочка моя, надеюсь, ты ждёшь меня с нетерпением.
Чуть улыбаясь он с наслаждением вздохнул полной грудью. Впереди была долгая ночь.
P. S. С правилами ознакомлен.
P. P. S. Свобода в том, чтобы не пришлось о чём-то сожалеть.
Отредактировано Joaquin Murieta (2010-08-12 16:45:34)
